Боевое крещение.

Я не был на великой той войне,

Не рыл окопов, не бежал из плена.

Не думал о заплаченной цене,

Не слышал канонады и сирены.

Юрий Тар

   Иногда мне кажется, что жизни людей подобны нитям в гобелене на стене какого-то старинного здания. Они переплетаются между собой, образуя целостную картину. Какой будет эта картина - зависит от самих людей: всех вместе и отдельно от каждого. Яркая панорама притягивает к себе взгляд, завораживает… Но вдруг гобелен, охваченный пламенем, начинает корёжить, появляются обугленные плеши, и, наконец, он падает на пол и медленно дотлевает в смертельных судорогах. Так в наши жизни и судьбы тоже может ворваться огонь. Всепоглощающий огонь войны. Никому не пожелаешь пережить то, что пережили наши предки в те «сороковые роковые». Их чувства, мысли, воспоминания, словно обожженные нити, затерялись где-то на самом краю нашего полотна.

   К сожалению, наше поколение стало забывать, кому обязано на мирной земле жизнью, безоблачным небом. Стоит только моим сверстникам на пару секунд оглянуться назад, в тяжелое военное прошлое нашей страны, уверена, их охватят звуки взрывов.       Звуки страха. Звуки войны. В преддверии 70-летия Победы в Великой Отечественной войне нам в школе было дано задание: написать сочинение о своем родственнике – участнике боевых сражений. Изучив семейное генеалогическое древо еще в классе пятом, я точно знала, что ни дедушки, ни прадеды мои на фронте не были, фашистов с родной земли не прогоняли.

   Так уж сложилось, что все мои предки имели «бронь» и несли свою вахту в тылу, каждый по-своему вкладывая посильную лепту в будущую победу. На всякий случай я обратилась к бабушке. Каково же было мое удивление, когда из толстого пожелтевшего от старости семейного альбома, наполненного черно-белыми снимками и множеством различных открыток и воспоминаний, она достала невзрачную на вид фотографию молодой девушки в пилотке и погонах. Бабушка бережно положила мне снимок на ладони.    Взяв фотографию в руки, я стала внимательно рассматривать, на оборотной стороне была подпись: "Селиверстова Клава. За день до боевого крещения". Лицо ее мне было совершенно незнакомо, а вот улыбка напоминала кого-то.

   Увидев мой интерес, бабушка начала свой рассказ: «Селиверстова Клавдия Петровна - сестра моей матери, моя родная тетя, а твоя двоюродная прабабушка. До войны родилась и жила в деревне Курбатиха Егорьевского района. Трудно было найти в округе более доброго и открытого человека, готового всем и всегда прийти на помощь.

   Когда началась война, перед ней, двадцатилетней девушкой, закончившей курсы шоферов, вопрос «что делать?» не стоял. Страна в опасности – значит надо ее защищать. И Клава записывается в добровольцы. Но девушку-водителя не сразу отпускают на фронт – в тылу тоже нужны люди. Призвали ее весной тысяча девятьсот сорок второго года. Направили с минометной батареей под Сталинград».

   Бабушка рассказывала спокойно и обыденно, а для меня каждое ее слово звучало неожиданным откровением: моя родственница, девушка чуть постарше меня, сегодняшней десятиклассницы, причастна к Великой истории! Слова "боевое крещение" не выходили у меня из головы. Раньше я никогда не слышала подобного словосочетания. Что же оно обозначает?    Бабушка продолжила: «Стояло теплое лето тысяча девятьсот сорок второго года. Именно в это время фашистские войска подошли вплотную к Волге, поэтому минометная батарея была направлена на другой берег, а боеприпасы должны были переправить на барже. По словам Клавы, ничто, совершенно ничто, не предвещало беды. Теплый ветерок мягко ласкал кожу, вокруг расстилались живописные пейзажи, и ее друзья-минометчики были в самом лучшем расположении духа. Вскоре послышался еле уловимый гул, но солдаты не придали этому значения, продолжая наслаждаться короткой минуткой отдыха.

   А зловещий рев становился сильнее, и вот ясное синее небо ощетинилось немецкими самолетами. Все приготовились к бою, но дать отпор на воде им было не суждено. Вражеские бомбы точно ударили по двум баржам. Громкий хлопок. Взрыв. В ушах звенело, будто контузило. Несколько бомб угодило мимо, поднимая воду в высокие столбы, накрывающие бойцов. Клаве было страшно, настолько страшно, что тряслись руки, а голос просто напросто застыл в горле. В воздухе пахло смертью.

   Озираясь вокруг, она видела своих товарищей, раненых, потерявших сознание, они падали в воду. Девушка растерялась. Она слышала их крики, стоны, в ушах все еще звенело, а потом снова взрыв, но уже совсем - совсем близко. И темнота. Это одна из бомб угодила точно в баржу с минометчиками. Очнулась Клава уже на суше, девушке посчастливилось в этот раз остаться в живых».

   Бабушкины слова тут же оживали в моем воображении. Бедная девушка! Первый бой – и такой жестокий и беспощадный! И некуда спрятаться, и невозможно что-то предпринять, ведь на стороне противника все преимущества. Мне сразу вспомнился Николай Ростов из романа-эпопеи Л.Н.Толстого во время первого своего сражения. Испуг тоже овладел его душой, сковал волю. «Кто говорит, что на войне не страшно, тот ничего не знает о войне»,- писала поэт-фронтовик Юлия Друнина. Но что же Клава? Как сложилась ее дальнейшая судьба? И я снова внимаю рассказу бабули: «Ее нить не оборвалась в этом сражении. Но пейзаж, который теперь видела девушка, совершенно отличался от того, что несколько часов назад открывался ее взору. Синее небо уже было призрачно-серым, будто его раскрасили дымом баржи, вода в Волге была мутной, почти черной, словно кто-то размешал большим половником песок на дне. И кровь!.. Везде была кровь: на ее одежде, одежде соседних бойцов, на воде, иногда казалось, что даже в небе. Но не время тогда было размышлять.

   Как только Клава пришла в себя, она тут же включилась в бой, ведь выжившие минометчики, вплавь добравшиеся до берега, уже давали отпор врагу... Атаку противника отбили. А потом таких атак было иного. Еще целых три года войны, тысячи километров своей советской земли и территории освобожденных государств. Наша Клава дошла до Праги и там узнала весть о Победе. Селиверстова Клавдия Петровна награждена орденом Красной Звезды и медалью «За отвагу».

   После войны тетя Клава жила в Краснодаре и каждый год Девятого мая встречалась с однополчанами. К сожалению, в тысяча девятьсот восемьдесят восьмом году Клавдии Петровны не стало». Бабушка замолчала и о чем-то задумалась. А я все смотрела на фотографию и знакомилась со своей героической прабабушкой. Вот, оказывается, какое боевое крещение суждено было пережить ей. Война, думаю, оставила свой отпечаток и на лице Клавдии Петровны. Такой улыбкой, открытой и завораживающей, она уже не могла одаривать своих знакомых, так как беззаботное и веселое время отняла война. Теперь было не до улыбок. Да и после всего пережитого навряд ли это было возможным.

   Интересно, а есть ли другие снимки у бабушки? Оказалось, что нет. Надо исправить положение и написать в Краснодар родственникам (а заодно и познакомиться). Чувства, которые меня охватили, не передать словами. Это была гордость, смешанная с грустью, радость с толикой печали. Думаю, моя бабушка, когда сама впервые услышала эту историю, испытывала тоже самое. Я заметила это по ее глазам.

   Возвращаясь домой, я долго думала над судьбой Клавдии Петровны, но ведь не одна она прошла через такое, тысячи солдат получили боевое крещение, которое для многих оказалось роковым. Что пережили они в эти минуты? Кого вспоминали? Они защищали то, что любили, то, что им было дорого. Никто не хотел умирать и становиться героем. Но для каждого из нас, я полагаю, они - Герои, Люди с большой буквы.

   Я шла и думала: "Могла ли я, как Клава, самоотверженно пойти на верную смерть, не зная, что ждет меня за очередным поворотом судьбы и когда оборвется моя нить в гобелене жизни?". Честно скажу: «Не знаю». Благодаря нашим предкам, чьи судьбы, чьи жизни обожгли кроваво-красные языки священного огня Великой Отечественной войны, мне не придется делать этот выбор. Я и мои сверстники смотрим на мир ясными глазами, не видевшими горя и боли, не видевшими кровь и слезы. Поэтому каждый год в День Победы мы должны, мы просто обязаны вкладывать в "спасибо!" ветеранам более глубокий смысл, быть более действенными и внимательными, ведь эти люди подарили нам мир, заплатив за него такой огромной ценой.

   А свое сочинение хочу закончить словами Вячеслава Яненкова, которые созвучны моим чувствам и гражданской позиции:

Я не был на Великой той войне,

Не плыл по рекам, от огня вскипавшим.

Вот потому я кланяюсь стране,

Ее солдатам, смертью смерть поправшим.

Какая сила бы не шла на нас стеной,

Каким бы путь наш ни был крут и труден,

Непобедим народ, что делит со страной

И дни торжеств, и дни тяжелых буден.