Тот памятный день рассвет 22 июня 1941 года, когда на советской земле разорвались первые снаряды фашистских орудий, застал моего прадеда, старшину артиллерийского дивизиона Ивана Струкова в окрестностях Бреста. Мой дед Иван был уже обстрелянным воином. Он участвовал в 1940 году в войне против белофиннов, в штурме линии Маннергейма на Карельском перешейке. От самой границы через Кобрин – Жлобин – Брянск отходил с тяжелыми боями полк, сдерживая атаки превосходящих сил гитлеровцев. Были бомбежки, яростные атаки фашистских танков и мотопехоты, удары с флангов и тыла, прорывы из окружения, смерть товарищей, пожарища. Впервые спины убегавших немцев увидел Иван Струков под Изюмом на Харьковщине зимой 1941 года, а в 1942 году снова потянулись дороги отступления через донские и сальские степи. Под Моздоком был контужен, лежал в госпитале. Не долежавшись, нашел свою часть около Туапсе. Здесь, в предгорьях Кавказа, воевал до июля 1943 года. В начале июля лейтенанта Струкова, командира взвода управления батареи, вызвали в штаб. - Будешь корректировать огонь полковых орудий через Цемесскую бухту,- сказали ему. Так мой прадед Струков оказался на легендарной земле Мысхако под Новороссийском. Почти два месяца день и ночь дрожала под его ногами земля. С упорством обреченных пытались гитлеровцы сбросить горстку советских воинов в море. Методически изо дня в день засыпали израненную землю бомбами, снарядами, минами. Струков вел корректировку огня гаубиц родного полка то из развалин школы, то замаскировавшись среди кладбищенских памятников. Немцы поднимались в очередную атаку, и тут их накрывала лавина разрывов тяжелых снарядов. 16 сентября 1943 года солдаты Малой земли соединились с нашими войсками, освободившими Новороссийск. Через несколько дней Ивану Струкову вручили орден Отечественной войны второй степени. В ноябре ночью Струков на небольшом суденышке переплыл Керченский пролив. На этот раз перед ним была поставлена задача корректировать огонь наших батарей, прикрывавших советский десант на крымской земле у Эльтигена. Одиннадцать суток вел он корректировку огня через пролив, находясь в сотне метров от гитлеровцев. Новый 1944 год их часть встретила на 1-м Украинском фронте. Наши войска победоносно шли на запад, освобождая советскую землю. Летом 1944 года прадедушка был награжден орденом Отечественной войны первой степени за корректировку огня на Сандомирском плацдарме. Близилась к концу последняя военная зима. Февральский вечер 1945 года застал дивизион тяжелых гаубиц, где Струков служил начальником разведки, у только что наведенной нашими саперами переправы через реку Нейсе, южнее города Губене. Внезапно переправу атаковала прорывавшаяся из наших тылов немецкая часть. Артиллеристы заняли круговую оборону и приняли бой. Всю ночь отражали они атаки гитлеровцев. Часто бой переходил в ожесточенные схватки, где успех решали разрывы гранат и автоматные очереди. Когда рассвело, перед позициями артиллеристов горело восемь немецких танков и две самоходки, валялись трупы гитлеровцев, не дошедших до наших орудий считанные метры. На выручку подошли наши танкисты и оттеснили фашистов от переправы. Через два дня Совинформбюро в своей сводке от 22 февраля сообщило: «В лесах юго-восточнее города Губен наши войска ликвидировали окруженную группу противника численностью до двух тысяч солдат и офицеров». Это был конец той самой части, на пути которой встали артиллеристы. Грудь офицера Ивана Струкова за этот бой украсилась орденом Красного Знамени. Когда начался штурм Берлина, Струков находился в частях, шедших в авангарде войск Первого Украинского Фронта. С юга Берлин на многие километры прикрывали укрепления фашистов вдоль канала Тельтов. Часть нашей пехоты под сильным огнем форсировала канал, саперы навели переправу. Но попытки наших танков прорваться по ней кончились неудачей. У немцев был пристрелян каждый метр. Уже несколько наших тридцать четверок горело на переправе и около нее. Откуда-то из-за прикрытия точно били немецкие орудия, сметая все живое. Офицер Струков, радист Супрун и разведчик сержант Хомич переплыли канал и поползли к бетонной стене, находившейся в несколько десятков метров. За ней, как на ладони, они увидели немецкую артиллерию. Через десять минут орудия врага замолчали навсегда! Уже возвращаясь назад, наши корректировщики попали под огонь немецких снайперов. Был убит радист Супрун, в голову ранен мой дед Иван. За бой у канала Тельтов Струков Иван Матвеевич был награжден орденом Александра Невского. Несколько дней пролежал он в госпитале. Выйдя из него, участвовал в трехдневном броске наших войск к Праге. Утро дня победы мой дедушка Иван встретил на Вацлавской площади. Только через два года после войны Иван Матвеевич Струков демобилизовался и вернулся в Астрахань к своей мирной довоенной профессии бухгалтера. Почти четверть века проработал он на различных государственных предприятиях города и области, много лет работал главным бухгалтером главного управления «Каспрыба». От мамы я узнал, что дедушка о своих ратных делах вспоминал редко, да и то в кругу очень близких людей. Вообще не любил говорить на тему войны. Я, Гуринов Егор, очень сильно горжусь своим прадедом, очень жаль, что он не дожил до наших дней и не рассказал мне сам о своих мужественных подвигах.